Резюме и мои компетенции

В современном мире, когда принтер, фотошоп и интернет доступны практически всем, сложно удивить кого-то разнообразием дипломов и сертификатов. Поэтому я напишу не о том, где и как я училась, а что именно дало мне то или иное образование, с какими людьми познакомило и как повлияло на мою профессиональную жизнь. Итак:

Сестринское дело – наш выпуск это специалисты широкого профиля, поэтому работа в соматических отделениях, инфекционке и кожвен диспансере это обыденность. Значительными для меня стали «волонтерство-обучение» в зале акушерства и гинекологии, в реанимации и хирургии, в морге… Да, меня всегда тянуло к вопросам балансировки между жизнью и смертью, к всему потустороннему… или реальному).

Но и в психиатрии (где я нашла себя в работе) мне всегда были интересны темы границ между гениальностью и безумием, нормой и патологией, и тому подобного. Раньше я считала, что медсестринство не очень престижная профессия.

Конечно «КРОК» мы сдаем как и все медики, и это о знании медицины в целом. Однако сегодня я уверена, что нет более ценного кадра в больнице с точки зрения психосоматики, чем медицинская сестра. Ее грамотная работа это и психотерапия, и консультирование, и духовная поддержка и исцеление. С одной стороны горжусь, что была причастна к этому «сестринству», а с другой, думаю что именно такая подготовка заложила основу моего понимания психологии болеющих людей.

Работая в Харьковской психиатрической больнице №3 (тогда еще 15), в отделении психотических расстройств, я все глубже погружалась в тему пограничных состояний. Все время стремилась понять где та граница, когда ты еще был просто особенным и вот уже стал психически неуравновешенным. У людей существует много мифов относительно психиатрии, и я стараюсь своими статьями и видео развенчивать их. К тому времени о психологии знали немного, и ответы на вопросы я активно искала в эзотерике и всевозможных духовных практиках. Именно так я и познакомилась с понятием метафизики болезней (Жикаринцева, Хей, Бурбо и т.д.). Однако чем дальше я пыталась применять эти знания на практике, тем больше понимала, что популярная психосоматика создает больше проблем, чем решений. В это время я была свидетелем стороны печальных медицинских последствий.

Но жизнь свела меня с прекрасными врачами, познакомившими с миром медицинской психосоматики, и побуждали к поступлению в ВУЗ на психолога. Здесь начинается отсчет с момента, когда я узнала кто такие психологи и чем они занимаются.

А Психосоматическая диагностика Александра Култаева и Анны Заборник – это знание нормальной, здоровой психосоматики и понимания, что нарушилось и что нужно сделать, чтобы вернуть человека в состояние нормы.

Впоследствии Александр Юрьевич стал уважаемым другом нашей семьи, который то подставит плечо, то погрузит в мир неврологии и интегративной медицины. А Анна Вячеславовна стала проводником в мир медико-психологического взаимодействия.

Психология дала много ответов на вопросы о психической норме и патологии. Но мне этого было мало. Пытаясь объединить знания медицины и психологии, в поисках холистического подхода, я заинтересовалась ТКМ. Начиналось все с невинных травок-муравок, которые я не зря изучала и собирала в детстве для соседки травницы, а дошло до рефлексотерапии.

Традиционная китайская медицина — мое постоянное незаконченное обучение, которое вряд ли имеет свой финал. Я предпочитаю китайскую философию другим именно потому что она «управляемая» и хорошо сочетается и объясняется методами западной медицины. Также меня привлекает то что в ТКМ нет разделения на тело и психику, и от, казалось бы, незначительного влияния на ту или иную сторону процесса, мы можем получить глобальные изменения человека в целом.

Такой подход стал основой для создания нашей, западного образца, программы медико-психологической реабилитации пациентов со сложным диагнозом, онкологическими и психосоматическими болезнями, в которой мы работали около 10 лет в частных и государственных медицинских учреждениях. Это была комплексная командная работа разных специалистов с одним пациентом (то что сегодня называют «биопсихосоциальным» подходом) благодаря ведущему врачу Прохач Натальи Эдуардовне.

Правда это я забежала наперед.

Здесь на первом фото одна из моих книг, где я описываю практику трактовки психологических архетипов по конституционным типам ТКМ. Это база, основа, и в 2007 году у меня было много наработок по применению архетипов китайской философии в западной медицине, образовании, бизнесе и т.д. Но погиб мой первый муж. К тому времени я пережила несколько потерянных беременностей, опухоли, экстирпации, лечения… казалось, все преодолеем, когда мы вместе.
И вдруг…

Первое издание — его верстка, полученная за 2 дня до времени «Х», разделившая мою жизнь на «До» и «После». В тот день я много работала над книгами, а после почти год не открывала ноутбук и вся информация (алгоритмы, схемы и другие книги) была утеряна. Конечно, я отложила работу с этими проектами, но планирую вернуться к ним со временем. Это очень интересно и действенно. Последние годы, исследований в этой области на PabMed становится все больше. Но не спешим, всему свое время.

Еще одна практика взаимосвязи тела с психикой понадобилась мне уже в 20-х годах, когда встал вопрос реабилитации моего второго мужа после травмы мозга и перенесенной трепанации. Но в 2001 году это была малознакомая в то время Кинезиология, и применение ее у послеинсультных больных для восстановления вызвало больше удивление.
Как интересно меняется мир)))
Кинезиологии нас обучала инструктор из Польши Ванда Дамбровська.

Я знаю что, кроме медицины, многие используют кинезиологию и в обучении, и в повседневной психологии, и, даже, в бизнесе, однако мое направление это восстановление утраченных функций того или иного органа в результате перенесенной травмы. На базе образовательной кинезиологии я составляла и свой собственный коррекционный план по восстановлению сына, получившего значительные травмы при рождении. Правда некоторые знания по физиотерапии и реабилитации я получила и учась лечебному массажу при медицинском колледже, еще в 90-е)

Кстати, лечебный массаж Людмилы Касьян – это не просто знание анатомии и патанатомии, и не просто знание техники воздействия на тело. Самое важное и сложное что мне удалось усвоить, это владение силой своих рук как инструмента. Телосложение, суставы, мышцы, кожа у всех людей разные, поэтому применение чрезмерной силы приводит к гематомам и усилению энергетических блоков, недостаточной – нивелирует весь лечебный эффект.

Сейчас я не занимаюсь телесными практиками, однако по-прежнему автоматически стараюсь настраиваться на физиологию пациента и распределять силу своего влияния. Более того, эти знания и навыки помогают понимать и объяснять смысл телесных блоков и зажимов, вызывающих определенные психосоматические симптомы или расстройства. Когда я говорю клиентам «В здоровом теле здоровый дух» или «Жизнь это движение», это не просто пословица, для меня это аксиомы проверенные временем)

В этот коллаж я добавила Метафоры в НЛП Веры Даниловой – это незаменимый инструмент любого психотерапевта. Мы многому учились этому и в позитивной психотерапии и в гипнозе — везде где есть психологическая защита, а тем более в психосоматике без метафоры никак. Но создать метафору и уметь ее интерпретировать — навык, который нужно оттачивать постоянно.

Параллельно с обучением на психолога происходило и мое обучение психотерапии. Времени я не теряла, потому, кроме психотерапевтического опыта и обработки своих травм (собственной терапии), я уже понимала, что буду работать в сфере психосоматики.

Позитивная психология и психотерапия – для меня в большей степени это структура психосоматической диагностики. Динамический опросник, первичный психосоматический опросник, индивидуальная интерпретация симптома — то, что должно быть в работе любого специалиста по психосоматике, на мой взгляд. На практике я не применяю Висбаденский опросник, но на его основе создала очень объемный диагностический инструмент, воспроизводящий динамику

изменений, и уже 10 лет предоставляющий моим клиентам практически карту их жизни со всеми психическими травмами, психосоматическими нарушениями и алгоритмами изменений к лучшему.

Психосоматическая медицина для меня – это Воронов Марк Владимирович и знакомство с Хосписом. Благодаря обучению и нашему тесному научному взаимодействию, с его стороны это протекция и возможность знакомиться с ведущими специалистами в области психотерапии, слушать лекции и присутствовать в т.н. балинтовских группах «Берминвод» с участием Цая Петра Алексеевича, Михайлова Бориса Владимировича и других. Это давало видение психосоматики с разных сторон и направлений. И хотя Марк Владимирович ушел из жизни раньше, чем ожидалось, с позиции Востока и Запада, с позиции науки и философии, с позиции медицины и психологии, у нас остались незавершенные ТКМ ТКП дела. Для меня было бы честью претворить в жизнь то, что так плодотворно обсуждалось.

Также, многое для моего становления имел Сосин Иван Кузьмич, руководивший моим исследовательским поиском на базе Института наркологии. Он дал мне веру в себя как ученого и до последнего привлекал к сотрудничеству, несмотря на то что я отказалась идти по этому пути. Добавляю это в копилку воспоминаний, как два уважаемых профессора «…ловили меня и не поймали» (с))) Обожала общение с ними, весьма благодарна, но не с моим характером было становиться ученым в существующей антисистеме.

Не менее значимым для меня было и обучение Методу Хосе Сильва во всех его интерпретациях и всех доступных преподавателей в Украине/Польше, включая Романа Борсука и Анджея Войцукевича. Я даже закончила обучение на преподавание первичных школ по методу. Но, проведя пару семинаров, поняла что работа с группами – не мое.

Наряду с метафорами, я надеюсь еще работать в этом направлении спустя некоторое время, поскольку это мощный инструмент для самосовершенствования и проработки существующих проблем, вспомогательный элемент для создания трансовых текстов и обучения клиентов техникам релаксации и визуализации, самостоятельной работе в недирективном трансе, в дополнение к Эриксоновскому гипнозу,

который вместе с Трансактным Анализом я осваивала в рамках обучения на Семейного психотерапевта и психосомата. В последнем транскультуральный подход во многом научил не занимать чью-либо сторону в конфликте, стремиться быть объективной и не судить с точки зрения своей философии, а разбирать ситуацию через призму той веры, той философии и культурной традиции, которой представлен клиент. «Зачем мне такое образование», думала я лет с 20 назад, но, несмотря на то что я не работаю с парами как семейный терапевт, это стало базой для работы с людьми разной ориентации и нашими эмигрантами, вступившими в союз с иностранцами. Да, дистанционная работа внесла свои коррективы, и я радуюсь что была к такому готова)

Магистр психологии – это финал моего обучения на психолога, поскольку сначала, окончив факультет практической психологии в XИ МАУП, я работала психологом в школе. Понимая что без психотерапии мне не обойтись, я решила закончить магистратуру, но уже в Киеве, Институте Социальных Наук Г.Алиева. Там судьба свела меня с Милютиной Екатериной Леонидовной, преподававшей у нас психотерапию. Здесь можно отметить, что моя жизнь и развитие моих клиентов невозможны без техник самоанализа,

и я благодарна Екатерине Леонидоване, что заложила во мне понимание, как это работает и как с этим обращаться. Многие из ее техник я использую до сих пор. В науке и психотерапии я чаще сталкивалась с мужчинами, однако если бы меня спросили «кто та психотерапевтка на которую ты бы равнялась» — ответ очевиден. Спасибо!

Вместе с тем, когда я училась, в Украине магистров еще не было, это приравнивалось к научной степени и имело существенное значение только для международного диплома. Теперь магистрами стали все, но я не жалею о дополнительных 2 годах обучения, поскольку для меня это не просто «формальность», для меня это более глубокое понимание методологии научного знания, эксперимента и грамотного исследования, чтобы потом можно было сказать, что и с какой вероятностью действительно соответствует доказательной психосоматике, а что является верой или точкой зрения. Хорошо, что тогда я уже определилась с направлением своей специальности — психосоматикой, и нарабатывала опыт заранее.

Но поскольку я работала в школе, для защиты диссертации, в эксперименте могла исследовать только здоровую психосоматику и влияние индивидуального подхода к детям на снижение стресса, тревоги и повышение их уровня успеваемости.

Тогда я относилась к этому просто как к интересному проекту, но сегодня я понимаю, что проведенная работа была действительно масштабной, с новизной, качественной, по достоинству оцененной Чуприковым Анатолием Павловичем.

И хоть и с опозданием, но я горжусь своим дипломом с отличием. Иногда я бываю очень крутой, сама того не замечая

Консультирование в рамках КПТ – психологические проблемы невротического уровня: депрессии, паническое расстройство (ПР), различные фобии и генерализованное тревожное расстройство (ГТР), обсессивно-компульсивное расстройство (ОКР) и ипохондрия (тревога за здоровье) – это бич современного общества. Учебный курс был составлен в соответствии с требованиями «Украинской ассоциации нейропсихологии»,

поскольку когнитивно-поведенческая терапия на сегодняшний день является наиболее эффективным методом клинической психотерапии. Но это не точно…) Здесь, кроме техник и протоколов КПТ, Нателла Дубашидзе обучала и знакомила нас с техниками схема-терапии, рационально-эмотивной, диалектико-поведенческой, и майндфулнесс (что эффективно и очень просто применять после большой практики работы с недерективным трансом)

С 2006 года я активно участвовала в различных конференциях и как спикер, и как слушатель. Всегда была рада приглашениям в сфере медицинской психосоматики и работы с травмой. С удовольствием учила слушателей техникам самоанализа. Кто знает, может и мой вклад есть в развитии психотерапевтического самоосознания населения)))

Когда-нибудь расскажу как, выступая на конференции, я поймала самую сложную паническую атаку, и как избавлялась от нее и других.

Заранее не беспокойтесь, потом я выступала еще неоднократно, а с тревогой просто научилась дружить. Впоследствии был своеобразный публичный перерыв, работала только частно и вела свою долю психолого-психотерапевтической работы в программе медицинско-психологической реабилитации людей со сложным диагнозом. Наконец-то я все же стала мамой. Счастье удвоилось… потом оказались определенные физические особенности и нейроразличия, снова обследование, безрезультатное лечение и много опыта непростого материнства, о чем я так же много писала и планирую впоследствии делиться опытом на своем канале YouTube. Когда я немного освоилась, то с жадностью вернулась к непрерывному образованию.

Историческая справка — первая украинская конференция по медицинской психосоматике, под эгидой Чабана Олега Сазонтовича от кафедры медицинской психологии, психосоматической медицины и психотерапии, Национального медицинского университета А.А.Богомольца, состоялась именно в Харькове, городе героев) стараюсь ничего не упустить

Но кроме конференций, я всегда стараюсь держать руку на пульсе и узнавать что-нибудь новое в более профильных, узконаправленных учебных программах.

К слову, Университет А.А.Богомольца делает важное просветительское дело, советую и вам присоединяться к их образовательным проектам, если вы являетесь специалистом в сфере здравоохранения. Особенно если вы врачи соматической практики, которые каждый день сталкиваются с психососматическими расстройствами и заболеваниями.

Сейчас я слежу за новинками в мире психосоматики, посещая междисциплинарные тренинги, мастер-классы и конференции.

Для себя я называю это «Сверением дорожной карты» и «Погоней за новинками и инсайтами»)

Это не столько образование, сколько возможность обмениваться специфической информацией с практиками различных медицинских и психотерапевтических отраслей.

К 2022 году, благодаря этим проектам мы узнали много нового для работы с последствиями COVID 19. Постковидная усталость, постковидная депрессия, постковидные нарушения когнитивных процессов и постковидные психосоматические расстройства. Казалось вот вот и мы спасем мир))) Но…

К настоящему времени последняя подборка – печальная страница нашей истории, о которой, как бы ни стремились, мы никогда не сможем забыть.

Даже если я пока не работаю в проектах поддержки жертв Российской захватнической войны против Украины,

я должна учиться этому, поскольку все мы отныне травмированы… Дети, подростки, взрослые люди и пожилые.

Особенно в моем родном Харькове.
Первая волна мастер-классов от зарубежных специалистов по работе с внутренне перемещенными лицами и ветеранами захлестнула Харьков еще в 2014-м, когда он первый принимал на себя львиную долю военных последствий.

Возможно, эти знания позволили мне лично и моей семье пережить эвакуацию, перемещение и определенные травмы связанные с потерей друзей и близких от войны. Но, честно говоря, современные образовательные зарубежные программы кажутся мне малоинформативными.

Поэтому больше доверяю и ориентируюсь на опыт наших украинских специалистов.

Еще несколько лет назад, я планировала учиться травмотерапии, работе с посттравматическим стрессовым расстройством и т.д. Но не так я это себе представляла.

И тем более не мечтала учиться работать с жертвами пыток, насилия и т.д. Но пришлось, хотя для меня это уже слишком.

Вместе с тем, надеюсь уже очень скоро мы вернемся к Мирной жизни и образованию офлайн, а пока благодарим ВСУ, донатим и не прощаемся)

Не пойму как скрыть галерею, поэтому просто удалила большинство фото и оставила так, как есть)